Горел факел. Огонь приятно трещал. Прислонишь руку – хорошо станет, тепло разольется по всему телу, впитается в кожу, и как-то неожиданно заберется в душу, чтобы остаться там надолго, заставляя сердце радостно биться.

– Как все-таки хорошо, что в этом мире, полном холода, есть огонь, который дарит животворящее тепло. И главное, он не стоит космических денег. Чтобы развести его, людям сегодня не требуется много усилий. Но он столь же чудовищен, сколь и прекрасен при неосторожном обращении. Его власть может быть поистине страшной, – среднего роста парень с четко выраженными скулами стоял рядом с факелом. Он был похож на слепого, потому что точно также неуверенно двигал руками, словно искал выход в темноте.

– Холод не так уж и ужасен. Но если бы не было ветра и дождя, которые нас сюда и загнали, мы бы никогда не научились ценить уют тепла и покоя. Но такова Воля, которую не изменить. Стоит смириться и радоваться убежищу. – маленькая худощавая девушка окинула грустным взором пространство и cвернулась комочком на холодном каменном полу.

А снаружи, вне этой пещеры, царил полный хаос. Ветер гнул деревья, потоки дождя заливали землю. И не было там ни единого теплого уголка, все там было темно и мрачно.

Сколько эти два человека у огня в пещере находились, понять было трудно. Их одежда была мокрой, словно бы они только вошли. Но пещеру успели изучить вплоть до каждого камешка и хорошо устроились: расстелили уцелевшие походные тряпки, смягчавшие твердый пол, и приготовились к трапезе хлебом, выжившим благодаря пакету из целлофана, надежно закрывшем его от дождя. Это все было как бы их миром и миром теплым и уютным. А все что находилось за его пределами, было некрасивым, страшным и холодным.

Он уже давно простил ее за то, что погружаясь в свою философию, она часто «уходила» в себя. Он любил ее как отец, оставивший семью в детстве; заботился, будто мать, которая не могла быть с дочерью из-за других житейских проблем и бесконечно работала. Ее любовь была холодной и часто неприветливой, но в трудные минуты он всегда мог рассчитывать на ее поддержку. И вот они сидят возле этого факела, со своими разными характерами и разными судьбами, сцепившиеся воедино. Они сидят на рюкзаках, получая малое тепло от факела, но куда большее – от своих сердец. Она приложила головку к его плечу; он гладил ее волосы. Он знал, как в детстве ей не хватило ласки. В здоровых отношениях чувства играют куда более важную роль, нежели материальное. Они чувствовали друг друга сердцем и знали, что их связь – навсегда и ничто не может их разлучить в земной жизни, кроме смерти. Любовь пишет историю партнерами-перьями, а потом смотрит на полученное и думает: нравится ей, или нет? Если да – оставит их вместе до конца жизни, а нет –  загнусавит одно перо, разобьет другому сердце и выбросит их жизнь в мусор. А иногда ослушается перо хозяина, выскочит из рук. Такое перо надо выбросить, скользкое это перо. Лживое, подлое и грязное.

Он снова подошел к факелу. Он чувствовал силу предков, много веков назад впервые разжигавших его.

Вдруг в глубине пещеры послышался гул. «Не бойся, милая, я рядом», – почувствовав ее испуг спиною, сказал он.

А гул все ближе. Послышались шаги и грозное дыхание. А потом появилась тень – огромная и поистине страшная. И вот показался он – хозяин местных земель в коричневых меховых одеждах, теплых и приятных на ощупь. Она до последнего надеялась, что существо, как в добрых, советских мультиках, вдруг заговорит чистым человеческим голосом или станет обычной плюшевой игрушкой с добрыми глазами-пуговками.
Но медведь ясно дал понять, что это невозможно. Мультики, телешоу и жизнь – вещи разные.

Бурый заметил добычу между двумя большими камнями.

– Господи, защити... – она, все также затаившись, со слезами молила.

Медведь снова зарычал.

– Валек! Держи! – она кинула ему в руки палку, которую несколько секунд назад заметила у стены. Теперь она была полностью безоружна, да еще и привлекла внимание страшного зверя.

Он встал в позу бойца. Он еще не знал, как будет делать это, но твердо понимал, что не имеет права погибнуть пусть даже и в неравной схватке, потому что за спиной у него была она, которую больше некому защитить в этом мире. С холодным расчетом он отмерил силу удара и со всей силы ударил грозного противника.

Медведь в беспомощности остановился. Было видно, насколько лохмачу было непонятно и неудобно. Он не привык к тому, чтобы люди оборонялись. Он привык, что люди прижимаются к углу и закрывают голову руками. А сейчас они что-то шептали для него непонятное. Он привык к слабости и разобщенности людей перед лицом смерти. Хотя куда было бы правильнее для них – сплотиться. И потому встал на задние лапы и пошел в яростную атаку…

Она застыла и смотрела на факел, который сквозь тени на стене отражал картину битвы.

«Факел, как Валька: такой же изможденный, но не сдающийся. А медведь как каменная стена, – холоден и вечно силен. Нет, медведь – то, что происходит вне пределов пещеры. Вся эта буря, вся эта злая и бесчувственная суетность, в которой можно очень легко потерять направление и сгинуть. А Валька – человек во всей этой буре. Добрый, хороший человек. Он борется за добро. А медведь – за зло», – пронеслась вихрем мысль в ее голове.

– Бурый, давай! Ты ничтожен! – она еще не успела даже осознать того, что произошло, и видела себя, бросившуюся между медведем и Валькой, словно со стороны.

И вдруг страшный зверь остановился. Но лишь на секунду и вот он уже повалил ее на холодный пол пещеры. Она отталкивала его грязное, неприятное шерстяное тело и уже видела райские ворота где-то в небе, среди бескрайних белых облаков…

И тут она вновь почуяла силу. Она встала и увидела Валька. Он, изнуренный морально и физически, стоял, и как котенка, держал бурого за шкирку:

– Что, Лохмач? Не нравится?

Медведь грустно завыл.

– Ну что поделаешь? Не всегда же быть победителем... Невозможно, как ни крути...

Медведь испуганно засопел и опустил голову, признавая себя окончательно побежденным.

– Давай, удирай!

Медведь, убедившись, что ему точно дали свободу, моментально скрылся восвояси, зализывая раны.

– Пошли, – она протянула ему руку. – Дождь закончился.

Они вышли. Им было хорошо смотреть на тихий, радостный клочок земли подле пещеры. Не верилось, что секунду назад здесь зиял громадный клок битвы. Мир в человеческой душе имеет свойство очень быстро меняться к лучшему и не помнить зла.